Эти люди — постоянный объект насмешек банкиров и инвесторов, обожающих задавать язвительные вопросы. Кто готов платить за лошадей размером с собаку или летающие бумажные фонарики? Кому можно продать надувные танки в натуральную величину? Как вы собираетесь монетизировать аэродинамическую трубу или свою любовь к животным?

В этой фотоподборке — бизнесмены, чья смелость не может не вызывать восхищения. Потому что верить в успех и вкладывать деньги в, казалось бы, совершенно безнадежные предприятия могут только поистине смелые люди.

Количество этих смельчаков и энтузиастов увеличивается, их пример заразителен. Неудивительно, что постоянно пополняется и наша фотогалерея. А их занятия уже не вызывают усмешки. Кому нужны услуги кладоискательской конторы или валуны из каменной крошки? Как производить снайперские винтовки или факелы для факиров? Однажды кто-то задает себе подобный вопрос и начинает строить новую жизнь.

Люди любят пострелять. Алексей Яковлев этим воспользовался

«Никогда не думал, что в кризисные времена так нужны луки и арбалеты», — удивляется Алексей Яковлев. Этим летом выручка его компании «Интерлопер» в пересчете на доллары выросла вдвое по сравнению с теми же месяцами прошлого года. Яковлев признателен кризису не только за рост доходов, но и за разорение массы мелких импортеров, досаждавших ему демпингом. Он считает себя основателем российского рынка метательного оружия и свою нынешнюю долю оценивает в 60%.

Яковлев создал «Интерлопер» в 2003 году, после двух неудачных попыток заняться рекламой и нескольких лет работы наемным директором по маркетингу. Как-то раз, вспомнив о детском увлечении, он захотел купить спортивный лук, но не нашел в московских магазинах ничего приличного. Так Яковлев обнаружил свободную нишу. В партнеры позвал приятеля — Михаила Кодинцева. Они закупили в США разного снаряжения на $10 000. Стартовый капитал окупился в первый же год.

Со временем Яковлев наладил выпуск оружия и мишеней под собственной маркой «Интерлопер» и занялся созданием тиров «под ключ». В 2008 году он продал импортных и своих луков, арбалетов, стрел и аксессуаров на $5 млн. Яковлев с нетерпением ждет, когда в России будет принят новый закон об охоте, разрешающий использовать натяжное оружие. Спрос на него тогда вырастет примерно в 3–4 раза, считает он. А у «Интерлопера» уже есть свыше 200 дилеров по всей стране и эксклюзивные договоры с крупными производителями. «Не знаю, насколько мы справимся, но в любом случае заработаем хорошо, — говорит Яковлев. — Ни у кого из конкурентов нет таких возможностей».

Николай Сатуров облагораживает камины

Уходите от массовых продуктов к нишевым. Этот лозунг, продвигаемый разномастными гуру маркетинга, сам того не ведая воплотил в жизнь Николай Сатуров. В начале 1990-х годов бывший начальник стекольного цеха открыл кустарное производство тарелок под гжель, то есть массового продукта. Потом переключился на подарочные блюда и чаши с росписью, на них до сих пор приходится 20% выручки его завода «НикАнд», расположенного в здании бывшей школы на окраине подмосковного Нахабино. Основная специализация фирмы Сатурова теперь — фарфоровые изразцы. После первого же заказа бизнесмен понял, что это золотая жила: на камины люди готовы тратить большие деньги.

Сам он давно ничего руками не делает. «Я менеджер, — говорит Сатуров. — Мое дело нанять художников и обеспечить им условия для работы». Каждая фарфоровая плитка изготавливается вручную и обходится заказчику от $5 до $25. Сейчас «НикАнд» делает от двух до четырех каминов в месяц, средняя стоимость заказа — около $15 000, самый дорогой стоил €80 000. Сатуров утверждает, что может сделать любой камин — в голландском, немецком, русском или другом стиле. Один, например, был украшен портретом ротвейлера. «Клиент захотел, — пожимает плечами предприниматель. — Разве откажешь?»

Александр Шмыков поставил производство валенок на широкую ногу

«Предприятие неплохое, но, конечно, беспорядок был, на территории трактора застревали», — вспоминает Александр Шмыков, нынешний владелец «Ярославской фабрики валяной обуви». Основанное еще в 1904 году предприятие при советской власти работало в основном на армию. В 1995 году фабрика обанкротилась. Шмыков, тогда промышлявший оптовой торговлей, приобрел ее в 1997 году за 1,5 млн рублей. Пришлось заниматься модернизацией сбыта и производства, улучшить качество: контролеры ощупывают каждое изделие в 18 точках. Освоили вышивку, аппликацию, термопечать. Основной клиент — мелкие оптовики, которые потом развозят валенки по рынкам и обувным магазинам. Отдельная статья дохода — сувенирные валенки с вышитым логотипом компании. По данным системы «СПАРК» агентства «Интерфакс», в 2008 году выручка фабрики составила 132 млн рублей. Есть и экспорт: «500 пар в Норвегию отправлял, пару тысяч финнам, 6000 пар в Италию на горнолыжные курорты», — перечисляет Шмыков.

Оставшись без работы, Лилия Сипач продолжает зажигать

Год назад Лилию Сипач уволили. Издательский дом Gameland, где она работала PR-директором журнала Smoke, в течение месяца сократил половину штатных сотрудников. Найти новую работу было трудно, и девушка решила, что пора начать свое дело. Тем более что идея была. Лилия несколько раз проводила промоакции журнала Smoke, устраивая для читателей закрытую дегустацию сигар и коньяков, и заметила, что участники таких встреч охотно покупали представленные продукты. Проконсультировавшись с бывшими коллегами из рекламного отдела Gameland, Лилия составила бизнес-план, зарегистрировала ИП и стала устраивать заседания Smoke Gentlemen’s Club самостоятельно.

База данных состоятельных людей, увлекающихся сигарами, у нее была (для них заседания клуба бесплатны). Были и связи с площадками, которые можно арендовать под подобное мероприятие. Все расходы Сипач покрывает за счет спонсоров. Обычно приглашает три неконкурирующие компании: сигарную фирму, коньячного дистрибьютора и продавца товаров из сегмента luxury. За доступ к членам клуба они платят в общей сложности около 600 000 рублей, а кроме того, предоставляют скидки на свою продукцию. С июля 2009 года Сипач провела уже семь заседаний, на них устраивались презентации часов, обуви, ювелирных изделий. «Люди не только сами охотно приходят, но и приглашают своих друзей или бизнес-партнеров, чтобы пообщаться в непринужденной обстановке», — говорит Сипач. Весной она хочет устроить выездное заседание клуба где-нибудь во Франции, в коньячном шато.

Денис Шадрин и Денис Векар нашли способ делать дизайнерские яхты недорого

Катер из красного дерева возле ангара в подмосковной Балашихе смотрится странно. До ближайшего водоема — километров тридцать, но владельцев верфи Ost Yachts, яхтсменов Дениса Шадрина и Дениса Вакара это не смущает — аренда дешевая.

Ost Yachts с 2002 года строит гоночные яхты, катера и лодки по проектам известных дизайнеров. Права на готовую модель обходятся в $1000–14 000. Все материалы импортные. Но получается все равно на 30% дешевле, чем та же модель, изготовленная за границей.

Компаньоны (оба выпускники МАИ) предпочитают штучную работу — строили, например, реплику драккара (старинного корабля викингов), восстанавливали немецкий парусник 1936 года. Сейчас в работе гоночная сорокафутовая яхта (она обойдется клиенту в €250 000).

«Лучшее, во что мужчина может вложить деньги, — это постройка яхты», — уверен Шадрин. Для тех, кто думает так же, компания скоро начнет продавать наборы заготовок, из которых можно собрать небольшую лодку.

Владислав Лобаев — единственный в России частный производитель снайперских винтовок

Владелец оружейной компании «Царь-пушка» Владислав Лобаев стреляет из винтовки собственной конструкции по мишени с дистанции 2,3 км. Из пяти выстрелов трижды попадает в цель. Редкая кучность.

Вообще-то Лобаев по образованию философ — в середине 1990-х он защитил в МГУ диссертацию о воззрениях лютеранского теолога Рудольфа Бультмана. Параллельно Лобаев работал заместителем директора сыскного бюро «Алекс», от которого в 1996-м съездил на стажировку в США. Из Штатов Лобаев вернулся фанатом бенчреста — стрельбы на дальние расстояния. Стал занимать призовые места в чемпионатах, создал сборную, начал вникать в технологии оружейного дела. В итоге получил единственную в России лицензию на серийный выпуск снайперских винтовок. Побегать, конечно, пришлось, но помогло, что в силовых ведомствах призера международных соревнований знали.

Сегодня в цехах компании в Тарусе (Калужская область) работает 15 человек. По словам Лобаева, это одно из крупнейших производств дальнобойных винтовок в мире. Масштаб вынужденный: из-за сложностей с покупкой стволов, затворов и лож «Царь-пушке» приходится самой выпускать все компоненты. Винтовки Лобаев делает только на заказ — и частным лицам (охотничьи), и силовым структурам. Оговорить можно все — от калибра до длины ствола. В прошлом году Лобаев выпустил больше 80 стволов на 20 млн рублей, в этом году рассчитывает продать оружия как минимум на $1 млн: спрос восстанавливается.

Владимир Порываев ищет сокровища по заказу

За год Владимир Порываев — владелец «Кладоискательской конторы Порываева» — получает 20–30 заявок о спрятанных ценностях. Из них срабатывают не более пяти. Однажды Порываев искал золото для наследников умершей старушки, знавших, что та где-то хранила царские червонцы — они нашлись в ножке железной кровати. В другой раз с ним связался отставной милиционер из провинции, который еще в 1960-х слышал историю о кладе на заброшенном хуторе. На второй день поисков Владимир обнаружил там чугунок с золотыми монетами.

Почти каждый рассказ Порываева о сокровищах похож на сказку. Он сам не всегда уверен в реальности клада, даже когда берется за заказ. Но если клиент готов платить — зачем отказываться? Владимир также может снарядить и натренировать желающих самостоятельно искать клады и даже подсказать, куда стоит поехать. «Люди от природы склонны к поиску», — считает Порываев. Сам он ходит с металлоискателем с 1995 года, свою контору создал в 2003 году. Три магазина в Москве (металлоискатели, экипировка, карты, литература) вместе с заказами приносят ему 7–8 млн рублей выручки в год. Это не считая дохода от продажи своей доли найденного. Например, в случае с хуторским сокровищем Порываеву досталось 15% клада.

Зачем Иван Михайлов рекламирует валуны

Свои камни Иван Михайлов действительно собирает — из стекловолокна, эпоксидной смолы и каменной крошки разного цвета для наружной отделки. Получается искусственный валун. По виду совсем как настоящий. По цене, кстати, тоже — 3500 рублей за «камень» диаметром 80 см. Почему же их покупают? «Мои валуны гораздо легче натуральных, в легковой машине можно запросто увезти десяток, — поясняет предприниматель. — К тому же они полые внутри, их можно использовать, чтобы спрятать крышку люка, кран, трубу».

Искусственные камни производят и другие фирмы, но лишь Михайлов отважился сделать их своей специализацией. В сезон (весной и ранней осенью) он ежемесячно продает до 600 «камней». В этом году предприниматель разместил 10 рекламных щитов на основных магистралях Подмосковья. Недешево, но реклама окупается. «Многие просто не знают, что такой товар в принципе существует», — говорит Михайлов. Так что насчет рынка сбыта он спокоен: есть куда расти.

Константин Брусков зарабатывает на высоте 200 метров

Путь от крыши 48-этажной высотки в московском Сити до земли — или «вес», как называют его альпинисты, — занимает у сотрудников компании Sky Worker, одной из старейших на рынке, полтора-два часа. Фасад такого здания бригада из десяти профессионалов может вымыть за 20 рабочих дней.

За плечами Константина Брускова, владельца Sky Worker, восхождения на Эльбрус и пик Ленина. Мытьем фасадов и окон он занялся еще в 1997 году в одиночку. Сейчас в штате 15 человек. Конкурентов с тех пор появились сотни. За счет чего выживает компания? Во-первых, у Брускова железная дисциплина. «Промышленные альпинисты славятся раздолбайством — вообще могут не прийти на объект», — говорит предприниматель. В его компании за опоздание и прогул увольняют сразу. Во-вторых, помимо мытья, сезонной работы на весну и осень, Sky Worker очищает кровли от снега зимой, а летом красит и ремонтирует фасады.

В прошлом году оборот упал почти на 13%: стройки встали, ремонтные работы были заморожены. Сейчас, говорит Брусков, заказчики возвращаются.

Дмитрий Сажин — главный поставщик для российских факиров

Дмитрий Сажин, совладелец компании Firemag, торгующей оборудованием для огненных шоу, начал крутить цепи с фитилями на концах (пои) еще во время учебы на географическом факультете МГУ. С инвентарем тогда были проблемы. Сажин, например, сделал себе пой, распотрошив бронежилет: ткань кевлар, используемая в их производстве, если пропитать ее керосином, горит, но не сгорает.

В 2006 году Сажин решил заняться производством поев, а заодно факелов, огненных шестов, вееров и пр. Теперь более полусотни товаров из 300 наименований его интернет-магазина — собственного производства. Бронежилеты он больше не потрошит, кевлар заказывает на оборонном заводе. После пожара в «Хромой лошади» наладил в Китае производство электрических поев и шестов: такие игрушки безопасны в закрытых помещениях.

Свою продукцию Сажин в основном рекламирует через социальные сети, но лучше всего этот товар продается, если лично показывать, как он работает. Предприниматель не вылезает с фестивалей и вечеринок, где вместе со своими сотрудниками крутит пои, пускает огонь и жонглирует булавами. Результат: ежемесячные продажи не опускаются ниже 300 000 рублей.

Данила Андреев может оборудовать бункер в вашем доме на Рублевке. На всякий случай

Предприниматель Данила Андреев дарит своим клиентам необычный корпоративный подарок — оранжевую аптечку АИ-2. Такие раньше пылились под стеклом в кабинетах ОБЖ. Внутри — препараты, которые нужно принимать при поражении радиоактивными или отравляющими веществами. И это не шутка. Компания «Спецгеопроект», которой руководит Андреев, проектирует, строит и обслуживает частные убежища — железобетонные бункеры. В год компания выполняет пока 3-4 заказа, но количество частных убежищ в России будет расти.

Монтай Иманов — единственный в мире производитель морозоустойчивых зорбов

Странно, что это развлечение до сих пор у нас не прижилось. Чем оно хуже гонок на снегоходах? Называется зорб. Человек залезает в капсулу, расположенную внутри пластикового шара. Шар сталкивают с холма или со специально построенной горки. Даже при скорости 35 км/ч ощущения почти как в невесомости.

Бывшие телепродюсеры из Екатеринбурга Монтай Иманов и Алексей Караваев, прокатившись на такой штуке в Новой Зеландии, решили, что в России аттракциону гарантирован успех. Они заказали шар из США (новозеландский оказался не по карману) и начали сдавать его в аренду. Так появилась Zorb Event Company.

Со временем партнеры поняли, что делать шары в России дешевле и их можно не только сдавать на время организаторам какого-нибудь фестиваля пива, но и продавать — например, владельцам пляжей или домов отдыха.

Так и поступили, решив по ходу сделать морозоустойчивую версию зорба. В прошлом году компания продала семь шаров, за полгода 2006-го — уже дюжину (по цене 180‑000–230 000 рублей за штуку). Клиенты пока не выстраиваются в очередь, но наполеоновских планов Иманов и не строит. «Я бы не хотел, чтобы зорбинг превратился в массовое увлечение», — честно признается он. К тому же его фирма, научившись работать с пластиковыми конструкциями, придумала, чем себя еще занять. С недавних пор Zorb Event Company предлагает другие странные аттракционы. В ассортименте — мыльный футбол (игроки гоняют мяч по щиколотку в мыльной воде, залитой в резиновый бассейн) и банджи-бол, где футболисты привязаны жгутами к краям резинового поля.

«Актеры» Андрея Шишкина много снимаются, но редко попадают в титры

Столичный ВГИК ежегодно поставляет российской киноиндустрии два десятка актеров. Петербуржец Андрей Шишкин еженедельно снабжает «фабрику грез» животными: птицами, овцами, крысами, свиньями и даже мухами.

На последних, кстати, большой спрос. «В каждом фильме, где есть тюрьма или труп, нужны мухи. Раньше такой возможности не было и режиссеры обходились без них, — рассказывает 25-летний предприниматель. — А теперь, когда мы предлагаем мух, заказчики обращаются постоянно». Следуя за спросом, Шишкин продает киношникам первоклассный товар. Он специально завозит из Чехии личинок особо крупных мух, которых хорошо видно в кадре. Тысяча отборных насекомых обойдется в 1500 рублей, и это на один дубль, поскольку «актеры» сразу разлетаются и приходится брать новых. Самая свежая работа с мухами Шишкина — фильм «Трудно быть богом».

Этот странный бизнес вырос из юношеского увлечения: в 1997 году Андрей с друзьями создали сокольничий клуб «Кречет», где тренировали птиц для соколиной охоты. В 2000-м, чтобы заработать какие-то деньги, они решили подготовить шоу с птицами. Друзья и сейчас по нескольку раз в месяц выезжают с дрессированными пернатыми на различные праздники и корпоративные мероприятия, получая гонорар до $3000. Но основные деньги им приносит кино: у «Кречета» бывает до 15 съемочных дней в месяц, а стоимость одного дня — от $100 до $1000.

Шишкин таким поворотом судьбы доволен: «Когда с утра надо на съемки ехать, а свинья не в настроении и не хочет в багажник машины лезть, вот тут-то веселье и начинается».

Станислав Кругликов дорого продает книги, интересные узкому кругу лиц

Вы наверняка удаляли спам «Узнайте происхождение вашей фамилии!». А вот предприниматель Станислав Кругликов, торгующий сеновязальным шпагатом, воспользовался услугами составителей генеалогий и в итоге сам занялся этим бизнесом. Созданное Кругликовым агентство «Семейный архив» выпускает на заказ «семейные энциклопедии». Тома в кожаных переплетах содержат разные сведения из истории предков клиента — письма, фотографии, краеведческие заметки. В штате агентства 12 сотрудников, которые работают в архивах, берут интервью у родственников и знакомых. Самому Кругликову таким образом удалось за два года обнаружить 1872 родственника. Историю своего рода в восьми томах он теперь демонстрирует потенциальным клиентам.

Как идет бизнес? Агентство выполнило уже около десятка сторонних заказов. Фиксированная плата за исследование самой возможности издания книги про тот или иной род — $5000. Полная стоимость издания зависит от глубины проработки материала и сроков.

«Мы себя позиционируем не как специалистов по генеалогии, а как издателей», — говорит Кругликов. Фамилий клиентов он не называет. Приносит ли агентство прибыль? По словам Кругликова, вложенные в проект 10–15 млн рублей он еще не вернул, но надежды выйти в ноль не теряет.

Трубочист Сергей Курносов контролирует миллион дымоходов в Петербурге

C наступлением холодов сотрудники британского консульства в Санкт-Петербурге стали падать в обмороки. Впору заподозрить диверсию? Трубочист в четвертом поколении Сергей Курносов быстро установил причину недомоганий. Незадолго до описываемых событий англичане восстановили газовые камины в здании консульства, а старые дымоходы никто не проверил. Продукты горения поступали прямиком в отапливаемые помещения.

Прапрадед Курносова чистил печные трубы в лучших домах столицы Российской империи. При советской власти в дома провели центральное отопление, камины замуровали, а дымоходы сделали частью вытяжной вентиляции — за ее эксплуатацией следил дядя Курносова. Сам Курносов создал ООО «Петербургский трубочист», которое занимается сразу всем: и дымоходы под восстановленные камины чистит (1000-1500 рублей за канал), и вентиляционные системы строит, и кошку из печной трубы вытащит, если надо будет. По договору с властями компания Курносова следит за состоянием миллиона воздуховодов и дымоходов в старых домах Выборга и Санкт-Петербурга, в том числе в Эрмитаже и Русском музее. На Курносова работает около 80 трубочистов. Вот только форменные черные цилиндры они надевают только по праздникам. Раньше цилиндр был рабочим инструментом: вложив в шляпу сменный мешочек, трубочист ссыпал в это «ведро» извлеченную из трубы золу. Сейчас и золы меньше, и пластиковые пакеты удобнее цилиндров.

Люди хотят жить красиво? Эдуард Сахбиев решил, что им могут понадобиться экипажи

Предприятия группы «КамАЗ» из Набережных Челнов в прошлом году произвели 43 344 грузовика. Местный предприниматель Эдуард Сахбиев тоже выпускает транспортные средства, только размах его деятельности гораздо скромнее — всего 17 изделий за год. Зато каждое ручной работы. Самые дешевые из палаточной ткани, жести и пластика, дорогие — с дугами из вяза, коваными завитушками и кожаными сиденьями. Фаэтон в стандартной комплектации стоит 180 000 рублей, дальше все зависит от фантазии и платежеспособности клиента.

Первую карету лесник Сахбиев и его партнер Мунавир Салихов, разбирающийся в технике, сделали шесть лет назад. Работали целый год методом проб и ошибок — никаких литературы и чертежей у них не было. Чтобы понять, какого размера должны быть пропорции экипажа, мелом рисовали на полу лошадь. Прочность рессор испытывали, привязывая карету к «девятке». «Все знакомые крутили пальцами у виска», — вспоминает Сахбиев. А зря — за каретами выстроились в очередь владельцы свадебных салонов, гостиниц и турфирм. Треть заказчиков, как ни странно,— частные лица, покупающие фаэтон для себя или в подарок.

Теперь Эдуард Сахбиев руками уже ничего не делает, успевает только руководить. «Надоело это. Хочу заняться дизайном, а для рутины нанять управляющего директора», — мечтает каретных дел мастер.

Взлом сейфов приносит Геннадию Горбунову пусть небольшие, но реальные деньги

Пару лет назад жизнь одного столичного банка была поставлена под угрозу: уволенный со скандалом сотрудник поменял код на двери в денежное хранилище и исчез. Проведя несколько дней в метаниях между ненавистью и отчаянием, руководство банка решило: резать! Но приглашенный специалист по сейфам, глава компании «Левша» Геннадий Горбунов, за полтора дня и $5000 открыл хранилище без насилия и повреждений.

«Сейфов, которые нельзя было бы вскрыть, не существует», — уверяет Горбунов. Подполковник в отставке, отслуживший три десятка лет в милиции и ОБХСС, знаком с предметом не понаслышке. После выхода на пенсию в начале 1990-х Горбунов сам торговал сейфами. Клиенты часто теряли ключи, забывали коды и обращались к продавцу с просьбой открыть замок, подобрав отмычку или «прозвонив» шифр. Бывший следователь отказывался до тех пор, пока не получил заманчивое предложение: в одном хранилище пропали ключи сразу от сотни сейфов.

По старым каналам Горбунов нашел профессионального «медвежатника» и приставил к нему своих работников. На второй день работники уже сами могли вскрывать сейфы. Сейчас эта деятельность составляет основу дохода компании «Левша» (чуть больше $100 000 в год). «Эта работа требует постоянного повышения квалификации. Если знать устройство замка, вскрыть сейф можно за несколько минут. А с новыми моделями приходится повозиться», — говорит Геннадий Горбунов. Практики ему хватает, «Левша» вскрывает до 1000 замков в год.

Александр Неврединов поставил производство лягушачьих лапок на поток

Перед вами постановочный кадр, сделанный в Москве в мае. На самом деле урожай лягушек собирают под Астраханью, глубокой ночью и по осени. Пруды в это время спускают, земноводные мигрируют в более глубокие водоемы, в этот момент их слепят фонариками, они цепенеют и легко даются в руки.

Ихтиолог (точнее, герпетолог) Александр Неврединов выращивает лягушек в арендованных прудах с 2000 года. За полгода особи набирают вес 120-150 г, треть которого приходится на лапки. Эту часть лягушачьего организма и закупают рестораторы из столицы, а также розничные сети (цена — 80 рублей за упаковку 250 г). «Полгода пришлось всех угощать, чтоб распробовали», — вспоминает Неврединов. Живых особей он экспортирует во Францию, где вытяжку из шкурки используют в производстве кремов. В год этот бизнес дает выручку примерно $400 000. Правда, деньги теперь считает жена Наталья — бизнесмен устранился от дел, перейдя на работу в областное правительство.

Шашлыки и поездки к друзьям на дачу надоели? Евгений Матузов предлагает отдохнуть, переодевшись в костюмы ковбоев

Фирма Леонида Дрецера делает пневмофигуры для праздников, выставок и рекламных кампаний

На Леонида Дрецера, владельца компании «Эдвенче» из Санкт-Петербурга, работают два десятка сотрудников и 10 аэроменов — надувных фигур высотой от 4 до 7 м, которые совершают хаотичные движения, повинуясь потоку воздуха от закрепленных на земле вентиляторов. Дрецер сдает аэроменов в аренду за 6000–10 000 рублей в день. Кроме них фирма конструирует и шьет надувные сцены, костюмы, копии любых продуктов для рекламных целей. Бутылка йогурта «Чудо»? Ботинок Ralf Ringer? Автомобиль Scania? Не проблема.

Идея родилась в 1993 году, когда Дрецер сшил из ткани для курток воздушный шар, чтобы привлечь внимание к выставочному стенду своей фирмы, выпускавшей туристическое снаряжение. А через три года он полностью переключился на пневмоконструкции. В месяц у него бывает несколько десятков заказов. «Эдвенче» — единственный крупный производитель таких конструкций в Питере. Для справки: в Москве работает шесть фирм.

«От нас ждут креативных решений, а это значит, что работать интересно», — говорит Дрецер. Объем доходов он не раскрывает. Но создание фигуры произвольной формы высотой 3 м для постоянной эксплуатации на улице, например, обойдется заказчику в 72 000 рублей. Шары, арки, бутылки стоят дешевле.

Леонид Горянский разводит скакунов, на которых нельзя ездить

Лошадь на фотографии живая, пропорции не искажены. «Благородны, как арабский жеребец, только в 10 раз меньше», — описывает своих питомцев Леонид Горянский, единственный в России коннозаводчик, работающий с породой «американская миниатюрная лошадь». Быть первопроходцем в этом деле сложнее, чем торговать грузовиками (его прежний бизнес). Только на регистрацию новой породы в Минсельхозе у них с женой Аллой ушло два года. «Строчка «сельскохозяйственное назначение» в паспорте осталась незаполненной. Ни надоя, ни мяса мы не даем», — смеется Горянский. Рост мини-лошади — не выше 86 см в холке, вес — до 70 кг, цена — от $15 000. Покупают их для забавы или чтобы с пеленок приучить наследника к верховой езде. Cейчас на ранчо Горянских в 100 км от Москвы обитают три десятка лошадей. За три года продано всего 35 животных, цель — по пять в месяц. Бизнесмен докупил землю: на 18 га будет выращивать нежные кормовые травы. Пока его лошадки питаются импортным сеном и мюсли.

Казино закрываются? Алесе Дмитриевой это на руку

Эту дату знают все. С 1 июля 2009 года казино, игорные залы должны переехать в специально выделенные зоны. До ближайшей из них от Москвы два часа лету. В выигрыше — арендаторы коммерческой недвижимости (им достанутся новые площади), администрация будущих зон (без объяснений) и люди вроде Алеси Дмитриевой.

Последние пять лет Дмитриева, юрист по образованию, работала крупье. А год назад она открыла «выездное казино» Zero-Zero. Под закон об игорном бизнесе ее заведение не подпадает: это всего лишь форма организации вечеринки, игра ведется на условные деньги. В конце вечера, впрочем, можно провести аукцион, и обладатель большего количества «фантиков» получит шанс «купить» самый дорогой лот. «Предложения провести игру на деньги постоянно поступают, но мы от них отказываемся», — уверяет Дмитриева. За год в Москве появилось с десяток подобных контор. Порог входа? Дороже всего — около $6000 — стоит колесо рулетки, игровой стол под него — $2300, столы для карточных игр — около $2000. Гонорар крупье — 2500-4000 рублей за смену. Аренда одного стола обходится клиенту в 20 000-30 000 рублей. Можно ли заработать на игре? Дмитриева окупила все оборудование за два месяца.

Екатерина Стельмащук — единственная женщина, производящая в России пулестойкие шлемы

Екатерина Стельмащук, основательница фирмы «Омнитек», чьи каски и пожарные шлемы носят сотрудники МВД, МЧС и даже службы судебных приставов, расписывает свою продукцию так, будто речь идет о дамских шляпках. Только технология сложнее: шлемы делают из прочной арамидной ткани, 20 слоев которой склеивают специальными смолами.

О свойствах этой ткани Стельмащук узнала, работая в российском представительстве химического концерна Akzo Nobel. Уволившись, арендовала цех под Москвой и начала делать арамидные шлемы из импортных материалов. Рынок она знала неплохо.

«Каски из металла тяжелые и неудобные», — описывает недостатки массовой продукции предпринимательница. Конкурировать за госзаказ трудно, для подстраховки фирма выпускает каски для игры в пейнтбол, торгует импортными бронещитами. Годовой выручкой — не более миллиона долларов — Стельмащук довольна.

Чтобы научить россиян играть на балалайках, Валерий Гребенников научил китайцев их делать

Балалаечник Валерий Гребенников 10 лет гастролировал по всему миру и даже однажды пил чай с Маргарет Тэтчер. Он и теперь частый клиент международных авиалиний: три месяца в году проводит в Китае. Гребенников — один из крупнейших в стране производителей балалаек. В китайском поселке Тайшинь у него небольшая мастерская. Почему в Китае?

Гребенников — мастер по изготовлению и реставрации струнных инструментов. Концертная балалайка его работы стоит около $2000. Но чтобы понадобилась такая балалайка, человеку нужно научиться играть. «В России есть династии балалаечных мастеров, но приличный инструмент дешевле 12 000 рублей не купишь, — говорит Гребенников. — Для учеников музыкальных школ, особенно из провинции, это дорого».

Поэтому четыре года назад он затеял производство в Китае, вложив занятые у друзей $20 000 в создание мастерской на паях с местным производителем скрипок. Китайские балалайки продают в Москве по 7000 рублей. В прошлом году мастерская в Тайшине изготовила 240 балалаек, 100 альтовых домр и с десяток гуслей. В этом году планируется увеличить производство вдвое: спрос растет.

Вера Ивахина создала самую маленькую авиастроительную компанию в России

Комфорт как у самолета, а обзор как у вертолета», — Вера Ивахина не устает нахваливать свое новое увлечение. Юрист по образованию, мать троих детей, вот уже полгода она проводит больше времени не в Москве, где живет семья, а в Воронеже. В бывших цехах местного авиастроительного предприятия она пытается наладить серийное производство легких двухместных самолетов «Сигма Классик». Деньги (уже порядка $1,3 млн) в это предприятие вкладывает Верин муж, занимающийся в столице розничной торговлей.

«Сигму» разработал и запатентовал конструктор Сергей Игнатьев из подмосковного Жуковского. Стоит модель около $80 000, работает на бензине, развивает скорость до 200 км/ч. До знакомства с Ивахиными Игнатьев успел за шесть лет собрать кустарным способом несколько образцов.

У Веры амбиций больше: производить по два самолета в месяц, открыть в Подмосковье специализированный салон. Она зарегистрировала под проект фирму «Вираж» и перевезла производство в Воронеж — там предоставлялось оборудование и льготы по аренде. Техническими вопросами занимаются конструкторы, а владелица сосредоточилась на управлении. Каковы успехи? «Вираж» собирает на заказ уже третий самолет; Ивахина ведет переговоры с турецкими отелями о поставках техники для развлечения туристов и ищет частную школу, чтобы перевезти детей поближе к месту работы.

Игорь Коршун делает самые маленькие в мире диктофоны

Выпускник МФТИ Игорь Коршун прославился тем, что сконструировал первый российский телефонный определитель номера (АОН). Его фирма «Телесистемы» выпускала эти устройства с начала 1990-х годов. Потом АОНы стали производить все кому не лень, и Коршун решил делать новые приборы: миниатюрные диктофоны.

Спрос на них был, конечно, не таким, как на определители номера. Зато диктофон Edic-Mini А2М, сделанный в Зеленограде, попал в Книгу рекордов Гиннесса как самый маленький в мире: всего 4 см в длину, вес 8 г. А в прошлом году Коршун побил свой же рекорд, выпустив модель на 2 г легче. Всего у фирмы более 30 моделей мини-диктофонов стоимостью от 4300 рублей до 40 000 рублей.

Единственный отечественный конкурент — диктофоны «Гном», которые делает Центр речевых технологий из Санкт-Петербурга, — в 10 раз тяжелее. «Размер — это надводная часть айсберга, — уверяет Коршун. — У нас масса уникальных параметров, например большая чувствительность и низкое энергопотребление».

Впрочем, треть покупателей технические параметры не волнуют вовсе — им просто хочется иметь необычную вещицу; у Коршуна есть для них модель в позолоченном корпусе. Хорошо ли продаются приборы? Этот товар приносит около 30 млн рублей выручки в год.

Александр Таланов делает надувные танки. Армия их охотно покупает

«С какой стати здесь поставили С-300?!» — возмущался знаменитый конструктор военной техники Александр Лиманский (ныне покойн